В голове что-то мыслями зазмеилось
Поизворачивалось, дымом всклубилось.
Потом бы водою разлилось, впиталось…
Да в мышцах, в волокнах ядом осталось…

И никак не вытравить это, ничем не вырезать…
Проще замазать, самоцензурою вытравить.
Ведь если глазки чего-то не видят
Значит и нет ничего, а пустота не обидит!

Мы спрячемся в норку, там тепло и уютно!
Да на душе уж что-то больно паскудно…
Мы знаем что делать! Поедим и запьём!
Никчёмными жили – незаметно помрём…

Из века в век, и через поколенье
Кое как живущим – мёртвых забвенье.
Ведь если уже не отбрасываешь тень
То не твоя это стихия – солнечный день.

Свет незаметно пройдёт сквозь тебя.
Как и ты сквозь время: не живя, не любя.
Что был – что и не было. Местом пустым.
Выстрелом в воздух ночной холостым.

…От падающих звёзд хоть след на сетчатке…
От идеалов – кровь на брусчатке.
И только от нас – сквозняки в коридорах,
И мышиное дерьмо в неглубоких норах…

Вьюгою нудною стих затяну-ка я
Рифмою рваной тебя убаюкаю
Внутрь загляну-ка я в тьму непроглядную
– штопором вперится взгляд с поволокою…

Крыльями ангела мерзость укутала,
Саваном перистым, натрием хлористым…
Боль нестерпимая скукой замучила,
Брюхо венозное злобою вспучила…

Образом смазанным тычет безглазым нам
Жри, что дают, а иначе под тазом ты!
Солнце теперь пастью волчьею пожрано,
Мышца сердечная гноем обложена…

В землю положены, штабелем сложены…
Убогим безногим дороги исхожены…
Слезами умыты, людьми позабыты…
К доскам изгаженным руки прибиты…

Порой мне кажется что грусть осязаема
Не для постороннего, а для грустящего
А иногда она словно плата взымаема
Но только с будущего, не с настоящего.

Холодными стенами спины морозим мы
Гнутым железом мы рёбра ровняем
Водой ледяной сушим руки-пергаменты
Мечтаем что дух наш непотопляем.

Лаем собак наши устланы ночи
Разбиты на фракции тьмы времена
А дни наши, годы, секунды короче
Режет желудки рыбья спина.

Зла все оттенки в палитре бездушной
Знали бы бабы да деды бы знали бы
Кем наплодились утробы их душные
Скудностью грубостью нелюдью наледью…

Исковерканная, искорёженная
в анабиозе будто замороженная
узловатыми пальцами ветками
тянется судорожно за таблетками…

искривленных инсультом уст
коленей сожранных артрозовых хруст
речь идёт о моей душе
об этом измазанном дерьмом клише…

Думала летит всё выше и выше,
а валялась в кладбищенской нише
Думали увеличиваем поголовье,
да вколотили кресты в изголовья

Обернули салфеткой да выкинули…
поотбирали то, что не выкупили
Ну, а если не по душе эта сделка
с алюминиевой пожри-ка тарелки.

Вшивой ватой и потною грязью
от дерматита стероидной мазью ю
провоняла моя реальность
ничего, осталась ведь самая малость…

отмеряю дни до жизни начала
мыльными каплями с моего мочала
Но чтобы новое начало жить
должно старое в почве сгнить.

Лишь с собою червей накормив
Смрадом полчища мух наплодив,
Растворившись бульоном питательным
Станет кормом цветам замечательным!

А цветы прорастут и забудут,
что корнями из мерзости будут…
А так ли нужно им помнить всё это?
Наслаждаться чтоб солнечным светом.