Зажглась звезда на небосклоне ясно,
Сияньем озарив ночной покой.
Тьмы пелену разрезав не напрасно,
Дала жизнь и тепло еще одной
Судьбе, с которой разделило горе,
Страданье, счастье, муки пополам.
Все страсти человека в его взоре
Блистали, словно церкви купола.
Соединились вместе общей долей,
Как путеводный сердца ориентир,
Отважной чистой, доброй волей,
Наполняя смыслом этот мир.
Пульс тела и звезды мерцанье
В едином ритме, словно бы крылом,
Бьют и стучат в открытое сознанье,
Скрепленные гордиевым узлом.
Когда-нибудь придет черед угаснуть.
Естественный вселенной нашей ход.
Звезде и человеку уготован путь –
Рассвет, закат. Фатален сей исход.
Рожденье, смерть – круговорот природы.
Печатью отведен всему предел.
Прожить сполна земные наши годы,
Затем уйти, таков уж наш удел.
Вдыхая грудь каждое мгновенье,
Ничуть не умаляя бытия,
Единой дланью выпестав забвенье,
Погребены под слой столетия.
Свой прах соединивши с прахом предков,
В мгновенье канувших навечно в Лету.
Остались в памяти потомков и веков,
И мудрость поколений сохраняя свету. 

Человек – хозяин своей судьбы,
Собственного счастья кузнец.
На передовой каждодневной борьбы
Собирает урожай словно жнец.
Урожай силы воли и духа.
Оставшись тем, кто он есть,
Шагает вперед смело, глухо
Не предав ни совесть, ни честь.
Живое творчество – это дорога.
Жизнь подобна холсту.
Идя рисуешь ее понемногу
По шаткому перебираясь мосту.
Она может быть ярких гамм,
Если человек так захочет.
Поэзия жизни как гейзер, вулкан
Внутри тела бездушно клокочет
Того, кто не лишен живых чувств,
Эмоций и ясной мысли.
И будет серой, без всяких «безумств»
У плывущих по течению Вислы. 

Минут час и лихолетья годы
Уйдут, но жаждя новой бури
Уж кажется надежными вновь своды,
Погребены они в морской лазури.
Опять лишившись праздного оставя,
Пора очередных исканий, суть –
Все начинать сначала, строить снова
И не дать жизни насовсем уснуть.
Пришла весна, сменяют поры года
Друг дружку, только пробил час:
Из праха возрождается природа
И длится бесконечно это раз.
Растут деревья из земли сырой,
Под чей ложились пуховый покров
Все, кто ступал по ней не раз порой
Давно минувшей из покон веков.
Чадит кадило, отпевается покойник,
В иной мир отправляется старик.
Предан земле, теперь ее острожник,
Но тут же раздается детский крик.
И так во всем, одно ведет к другому,
И каждый продолжает в каждом жить.
Смерть прокладывает путь живому
И это никому не изменить.

Порой вечерней сидя за столом
Слова нахлынувшие в сердце тлея,
То затухая, снова пламенея,
Подкатывают словно к горлу ком.
Ведь если отдаешь сполна
Себя в полете мыслей роя,
В сознаньи ничего не скроя,
Все тело захлестнет волна.
Наступит миг несущий упоенье,
Когда доделана работа до конца,
Глядит из-под чернильного резца
В готовом виде своих рук творенье.
Ощутивши творческий подъем,
С глубинных недр черпая вдохновенье,
Встает величественно одухотворенье
В полный рост и полный свой объем.
Слова, сидящие внутри,
Наружу вырвались не для приличия
И стихотворные приняв обличья
Глядят с страниц – один, два, три.
Постарались за рядом ряд.
И даже в темные эпохи, времена,
В часы запретов будут живые письмена
Ведь рукописи не горят!